Требования к площади сельских магазинов, торгующих алкоголем, нужно смягчить, а размер пошлины за лицензию на продажу спиртных напитков увязать с параметрами торговой точки. Это позволит уберечь селян от потока суррогатного пойла, которым подпольные дельцы удовлетворяют спрос в отсутствие легальных точек продажи. Минпромторг такую позицию Совфеда поддерживает. Об этом в интервью «Парламентской газете» сообщил первый зампредседателя Комитета Совета Федерации по бюджету и финрынкам Сергей Рябухин.
— Сергей Николаевич, вы один из наиболее активных проводников антиалкогольной повестки в стране — и вдруг предлагаете увеличить число мест продажи водки. Как это понимать?
— Не совсем так. Мы считаем, что те меры, которые применяются в последние годы по инициативе Минздрава и по рекомендациям Всемирной организации здравоохранения, что называется, слишком закрутили гайки. В результате 72 тысячи населенных пунктов в сельской местности не имеют магазинов для продажи легальной алкогольной продукции. Это абсурд. Из-за принятых регуляторами решений сейчас жители в десятках тысяч сел и деревень, кроме самогона и прочего суррогата, ничего купить не могут. С этим согласились и участники заседания межведомственной рабочей группы, созданной по указанию председателя Совета Федерации Валентины Матвиенко. Сюда, напомню, входят не только сенаторы, но и представители МВД, Росалкогольрегулирования, Минфина, Минэкономразвития, Минпромторга, а также Ассоциации производителей крепкого алкоголя.
— Что мешает сельским предпринимателям торговать «правильной» водкой?
— Начнем с того, что пошлина за получение лицензии составляет 65 тысяч рублей. Она такая же, как для небольшого магазина на селе, так и для крупных торговых сетей. Для сельского предпринимателя это большие деньги, и ему тяжело обновлять лицензию через год. А кроме того, не все из них могут торговать алкоголем. Хотя большая часть магазинов там принадлежит ИП, они по статусу не имеют права продавать крепкое спиртное. Продуктами могут торговать, водкой — нет.
— И криминалитет этим пользуется?
— Если в населенном пункте владелец магазина стоит на принципиальных позициях, не принимая левую продукцию, то бутлегеры в таких случаях торгуют контрафактом сами. Люди уже знают, что раз в неделю приедет «жигуленок» и можно будет на неделю закупить отравы, которую продают.
— Поэтому вы и хотите расширить легальную продажу?
— Мы хотим уберечь селян от опасного суррогата. И для начала нужно изменить требования к торговым точкам, чтобы там не было обязательно 50 или 25 квадратных метров. А если это небольшой вагончик размером 18-20 «квадратов»? Конечно, он не попадает под нормативы, установленные Минпромторгом. Поэтому необходимо пересмотреть эти правила. И, кстати говоря, Минпромторг наше предложение поддержал.18 января, когда я задавал вопрос присутствующему на заседании рабочей группы директору департамента, он согласился, что это избыточное требование. Также нужно дифференцировать ставку и сделать так, чтобы в магазине присутствовал весь ассортимент товаров, необходимых и для молодых людей, и для пожилого возраста. Нужно входить в положение, в котором живут миллионы россиян в сельской местности.
— В прошлом году вступил в полную силу закон по контролю за оборотом медицинского спирта. Сейчас доступ к нему жестко ограничен. Откуда же бутлегеры берут сырье?
— Сначала я объясню, почему важно было принять этот закон. Потребности страны в медицинском спирте — 2,6 миллиона декалитров в год, а девять заводов, которые производят этот вид продукции, имеют суммарную ежегодную производственную мощность 18 миллионов декалитров. Понятно, что избытки шли на подпольное производство. И криминальный бизнес разливал питьевой, пригодный для употребления спирт, имея в виду, что люди не отравятся. Теперь же все производство этилового спирта находится под контролем Единой государственной автоматизированной системы учета производства и оборота этилового спирта (ЕГАИС). Мы ожидали, что когда перекроем кран к медицинскому спирту, деятельность криминальных группировок сойдет на нет, но бутлегеры перестроились — и сейчас в гаражах понемногу разливают свое пойло по 100-200 бутылок кустарным способом. И ладно, если при этом используется питьевой спирт, но нередко в ход идет и технический. А метанол — это яд: 30 граммов — смертельная для человека доза.
— А есть понимание, сколько метанола попадает в теневой сектор?
— В прошлом году мы произвели метанола почти 4,5 миллиона тонн. Из них 70 процентов уходит на экспорт: за рубежом метанол используется в том числе для производства полимерной продукции, растворителей и прочих химических средств. И мы не возражаем, чтобы эти объемы в экспортном варианте, в цистернах, поставлялись нашим зарубежным партнерам, но мы выступаем за то, чтобы оставшиеся в России 30 процентов либо денатурировались, чтобы отличались по цвету и запаху от этанола, либо попадали под жесточайший учет. Производство — только при наличии лицензии. Складское хранение — только при наличии лицензии на право хранения. Транспортировка — только через специализированные организации, которые имеют контейнеры, танкеры с надписью «Яд» и соответствующей окраской. Чтобы любой, кто захочет похитить технических спирт, понимал, что он ворует яд.
— Преступники же не слепые — разве не смогут отличить технический спирт от питьевого?
— По цвету и по запаху отличить метиловый спирт от этанола невозможно. Люди чувствуют различия, когда после распития начинается смертельное удушье. Вспомните случай в Оренбурге, когда семья сделала капитальный ремонт дома, приобрела бутылку водки, чтобы отметить событие, и все отравились. Они не алкоголики, не пьяницы, просто решили отпраздновать семейное торжество… Поэтому нужно дать возможность людям покупать доброкачественный, сертифицированный гостовский продукт в магазинах. А когда «водочная мафия» видит, что таких магазинов нет, они завозят по 10-20 бутылок своего кустарного алкоголя. За неделю продали, а потом опять на «жигуленке» развозят.
— Вы предлагаете и здесь навести порядок через ЕГАИС?
— Наводить жесткую дисциплину обязательно необходимо. Пусть это будет ЕГАИС-2 для метанола, А кроме того, следует создать специальный ответственный уполномоченный орган в Правительстве. Либо это будет Минпромторг, либо Росалкогольрегулирование — не важно, кто из них, но центр ответственности и принятия решений должен быть один.
— А какова статистика по преступлениям с поддельной водкой? Они носят организованный характер или речь идет о кустарях-одиночках?
— Большинство случаев применения технического спирта связано с деятельностью небольших групп граждан из ближнего зарубежья. В связи с этим мы также предлагаем навести порядок в отношении этой категории правонарушителей. Раз они приехали в Россию, значит, должны соблюдать законы, тем более, что ожидают получения гражданства. Мы внесли с председателем нашего комитета Анатолием Артамоновым в Госдуму соответствующий законопроект. Надеемся, что Правительство в этой части нас поддержит.